Мимо Виндзорского парка движется вереница «бентли», «роллс-ройсов» и конных экипажей. Выходя из них, джентльмены в цилиндрах галантно подают ручку дамам в умопомрачительных шляпках. В ресторанах ипподрома уже охлаждается шампанское, на лёд выкладываются устрицы. Начинается самая блистательная неделя светского сезона в Англии—Королевские скачки в Аскоте.

Royal Ascot—самые знаменитые скачки в мире и главное событие в британском светском календаре. Так сложилось, что в среде местных аристократов не принято подчёркивать свою принадлежность к высшему обществу. Исключение делается только для июньских скачек в Аскоте—в море равенства и политкорректности он остаётся единственным островком, где титулованные особы могут продемонстрировать свой статус. В прессе обсуждение гостей, их нарядов, бриллиантов и авто подчас занимает гораздо больше места, чем освещение скачек.

На скаковую неделю в Аскот ежегодно съезжаются свыше трёхсот тысяч человек. Далеко не все из них разбираются в скачках—массовый зритель рад самой возможности побыть на одном мероприятии с королевой, представители high society приезжают, чтобы привычно отметиться в своём кругу. Истинные любители скачек относятся к этому неоднозначно: одни искренне радуются тому, что конный митинг оказывается в центре общественного внимания, другие, напротив, не любят Аскот из-за излишней светской мишуры, хотя и отдают должное высокому классу соревнований. В этом году Королевские скачки в Аскоте пройдут с 20 по 24 июня.

НАИБОЛЕЕ ПРЕСТИЖНЫЕ СКАЧКИ мира ведут хронологию с 1711 года, но в Англии они отнюдь не самые старые: в Честере, например, к тому моменту лошади и жокеи состязались уже 170 лет, в Ньюмаркете—больше века. Однако именно деревушке Аскот в графстве Беркшир суждено было стать центром королевских конных состязаний, потому что поле близ селения очень уж приглянулось королеве Анне, когда её охотничий кортеж проезжал мимо. Обширную пустошь монархиня сочла идеальной для длинных галопов (хотя сама в свои 46 лет верхом уже не ездила, из-за тучности даже пешие прогулки давались ей не без труда). Место расчистили от кустарника, и 12 июня 1711 года London Gazette опубликовала следующее объявление: «Приз в 100 гиней будет разыгран на новом ипподроме в Аскоте, рядом с Виндзором, во вторник, седьмого августа». (К слову, денежные расчёты с простыми смертными в Англии до наших дней ведутся в фунтах. В гинеях же и сейчас обозначается цена драгоценностей, мехов и скаковых лошадей.) В первом состязании на старт вышло всего семь участников, это были охотничьи лошади местной знати—так называемые гунтеры, которые представляли собой самые невероятные помеси, и клички их никто не запомнил. Позже, по мере формирования чистокровной верховой породы, доступ полукровкам на ипподромы был закрыт.

С кончиной в 1813 году королевы Анны едва не почил и Аскот—взошедший на трон Георг I к скачкам был равнодушен, и на протяжении тридцати лет ипподром был почти заброшен. Лишь благодаря второму сыну Георга, Вильяму-Августу, герцогу Кумберлендскому, скачки в 1744 году были возобновлены и популярность их стала стремительно расти. Надо сказать, светские историки отзываются о герцоге как о человеке неприятной наружности, мстительном и злопамятном. Но в истории чистокровного коннозаводства этот картёжник и кутила занимает более почётное место, чем все остальные благонравные члены королевской семьи. По соседству с ипподромом, в Виндзорском лесу, он основал лучший конезавод Англии и получил всемирную известность как владелец выдающейся лошади по имени Эклипс (жеребёнок появился на свет 1 августа 1764 года, в день солнечного затмения, в честь которого и был назван). Эклипс, наследник по мужской линии легендарного жеребца Darley Arabian, одного из «отцов-основателей» породы, участвовал в 18 скачках и всегда приходил к финишу первым.

Английский парламент издал в 1813 году особый акт, предписывающий навеки сохранить Аскотскую пустошь для проведения там скачек. Теперь знать уже не наблюдала за состязаниями из окон карет, расставленных вдоль трассы, как было в первые годы,—для публики здесь был построен комфортабельный ипподром. В 1822 году возвели Королевскую ложу (ту самую Royal Enclosure, попасть куда и в наши дни почётно), в 1839 году появилась ещё одна трибуна с балконом (внизу было помещение для тотализатора, а наверху—комнаты, где аристократия отдыхала от шума скачек), тогда же появилась и первая специальная судейская ложа. В 1856 году до Аскота проложили железную дорогу, благодаря чему приехать из Лондона на скач-ки стало намного проще, и число зрителей резко увеличилось. К концу XIX века архитектурный ансамбль украсился башней с часами—это сооружение, видное за много километров, и сейчас является визитной карточкой Аскота.

Осенью 2004 года ипподром закрыли на реконструкцию. Летом прошлого года сердца традиционалистов трепетали: шутка ли, впервые за почти 300-летнюю историю Royal Ascot пришлось проводить в другом месте—на ипподроме в соседнем Йорке. К сезону 2006 года модернизация, на которую было затрачено 185 млн фунтов стерлингов, к счастью, закончилась. К услугам VIP-гостей Аскота теперь имеются отдельные ложи, расположенные в лучшей части поля—возле финишной прямой. Наблюдать за скачками можно за обеденным столом: мониторы, транслирующие всё происходящее в режиме реального времени, позволят предаваться чревоугодию, не пропуская ни секунды соревнований.

РЕГЛАМЕНТ АСКОТСКИХ СКАЧЕК за три века претерпел много изменений. Сначала он был предельно прост—к участию допускались любые лошади старше 6 лет, вес жокеев ограничивался 12 стонами (76 кг), дистанция составляла 4–6 миль. С появлением же в 1750 году Жокей-клуба правила стали обрастать всё новыми уточнениями. Дистанцию скачек на королевские призы уменьшили до двух миль (3218 м), разрешили участвовать в них лошадям 4 и 5 лет, вес жокея был установлен соответственно возрасту скакуна в 9–10 стон (57 и 63,5 кг). По современным правилам лошадей начинают испытывать с двух лет, минимальная дистанция составляет одну милю (1609 м), а вес жокея для двухлетки не должен превышать 54 кг. В 1820 году Жокей-клуб упорядочил также принятие денежных ставок на выступающих в скачках лошадей.

Сейчас общий призовой фонд скачек превышает три с половиной миллиона фунтов стерлингов. Самый престижный приз, присуждение которого до сей поры считается главным событием скаковой недели,—«Золотой кубок»—вручается победителям в Аскоте с 1807 года. Golden Cup разыгрывается в четверг, или Lady’s Day, и соревнуются в нём лошади-четырёхлетки.

Правда, было время, когда его затмевал «Императорский кубок», появившийся после того, как в 1844 году по приглашению королевы Виктории Royal Ascot посетил царь Николай I. «Золотой кубок» в том сезоне выиграл жеребец по кличке Дефенс, и его владелец лорд Альбермарл, желая угодить русскому самодержцу, прямо у финишного столба переименовал лошадь в Императора. Николай был настолько польщён, что учредил собственный приз Imperor's Plate стоимостью 500 фунтов, который разыгрывался ежегодно ещё десять лет. В 1854 году, когда британские войска высадились в Крыму, приз в честь российского императора по понятным причинам был отменён.

СЕГОДНЯ АСКОТСКИЕ СКАЧКИ ПРЕВРАТИЛИСЬ в явление международного масштаба. Не последнюю роль здесь сыграло пристрастие к скачкам Елизаветы II—по словам биографа Её Величества Бена Пимлотта, «в частной жизни королева больше интересуется лошадьми, чем искусством, а возможно, и людьми». С 1945 года здравствующая монархиня не пропускает ни одного состязания на Royal Ascot, а с 1952 года не было сезона, чтобы она не выставила на соревнования хотя бы одну лошадь (в 1954 и 1957 годах королевские лошади заняли 30 призовых мест). Мало того, будучи горячей поклонницей конного спорта, Елизавета II до 60 лет (!) даже парады своей гвардии принимала верхом, облачившись в форму полковника подшефного полка.

Королевcкая семья прибывает на скачки в карете, в сопровождении конной гвардии. Начало красивой церемонии положил в 1825 году Георг IV: он выехал на скаковую дорожку, лично управляя запряжкой из четырёх лошадей, за ним следовало три роскошнейших экипажа. С тех пор появление помпезного кортежа считается официальным сигналом к открытию скачек. Традиция эта столь незыблема, что когда в наши дни лейбористы в правительстве стали поговаривать о замене золочёной кареты на лимузин, главный королевский конюший заметил: «Если бы это произошло, то стало бы первой революцией в Великобритании за последние 350 лет!»

СТАТИСТИКА СКАЧЕК УТВЕРЖДАЕТ, что за несколько дней гости Аскота выпивают 150 тысяч бутылок шампанского и съедают пять тонн клубники, украшенной семью тоннами взбитых сливок. В меню Аскота-2006 включены традиционные копчёный лосось (его завезут две с половиной тонны) и лобстеры, приготовленные на гриле (заказано восемь тысяч штук). Более трёх тонн нежнейшей молодой говядины будет пущено на знаменитые английские стейки с кровью, которые предлагается запить 100 тысячами бутылок доброго вина. Посетители могут остановиться в местных отелях (на ипподром вас доставит лимузин с шофёром) или прибыть к скаковому полю прямо из Лондона на вертолёте, любуясь по пути красотами графства Беркшир. В этом году в однодневный VIP-пакет на Royal Ascot включены: пропуск в персональную ложу (где имеется балкон и плазменный монитор с прямой трансляцией скачек), приём с шампанским, обед с прекрасной винной картой, программа скачек, свежие газеты. По прикидкам организаторов, Royal Ascot принесёт экономике региона более 50 млн фунтов прибыли.

Строгий dress code, которым Аскот, собственно, и знаменит, соблюдается далеко не всеми зрителями. Он обязателен лишь для гостей Королевской ложи, куда можно попасть только по личному приглашению Её Величества (по протоколу просьбу об этом нужно подавать в канцелярию Букингемского дворца за несколько месяцев до события. Место на самой привилегированной трибуне можно также купить, но обсуждать цену вопроса публично не принято. Кстати, до 1955 года существовал запрет на присутствие в Королевской ложе людей разведённых. Правило пришлось отменить, иначе королева могла бы попросту остаться на трибуне в одиночестве...). Менее претенциозная публика размещается в секторе Elizabeth Stand, а на Silver Ring, отделённом от VIP-мест скаковыми дорожками, и вовсе полно молодёжи в джинсах и майках.

Если дамы в Аскоте имеют шанс блеснуть кутюрным нарядом и шляпкой, то фраки и цилиндры джентльменов могут показаться отчасти театральными. Но избранное общество, которое собирается в Королевской ложе, соблюдает dress code с удовольствием—ведь в наши дни далеко не каждое торжественное событие сопровождается столь изысканными церемониями. Тех, кто не желает подчиняться этикету в одежде, попросят покинуть королевскую трибуну, даже если вы знаменитость. В 2002 году Род Стюарт с подругой Пенни Ланкастер были удалены из Королевской ложи под неодобрительные взгляды британской знати: популярный певец осмелился прийти в голубом костюме и белых ботинках, а Пенни—в мини-юбке. Исключение из жёстких правил делается только для людей, находящихся на госслужбе (им позволено носить форменный мундир), и иностранцев, которые по желанию могут облачаться в национальные одежды. Хотя, к примеру, шейхи рода Мактумов, правящая семья эмирата Дубай, в Аскоте предпочитают быть одетыми, как истинные британцы—в цилиндры и безукоризненные чёрные фраки.

О тонкостях искусства одеваться позволим себе поговорить чуть подробнее.

Ladies first: дамам предписано прикрывать плечи, а юбки ни в коем случае не должны быть короче, чем два дюйма выше колен. Покойная принцесса Диана вызвала однажды сенсацию, явившись на скачки без чулок, но простым смертным такие эксперименты не позволительны. С 1970 года леди также могут надевать брючные костюмы.

Впрочем, самые изысканные платья отодвигаются на второй план перед главным, что составляет славу Аскотского митинга,—шляпками. Даже когда Королевская почта Великобритании выпустила марку, посвящённую самому известному конному событию, на ней изобразили не скакуна, а именно даму в шляпе! Негласное соревнование среди прекрасных леди, чей головной убор окажется элегантнее и эпатажнее, обсуждается, пожалуй, не меньше, чем успехи лошадей. Во всяком случае, комментировать событие по телевидению и в прессе неизменно приглашают как спортивных обозревателей, так и знатоков моды.

В каждый из пяти дней скаковой недели даме полагается надевать новую шляпку, и самую экстравагантную из них—в четверг, Lady’s Day, самый популярный день на Royal Ascot. Поговаривают, что даже скачки в этот день проводятся на самую длинную дистанцию только для того, чтобы у дам было время покрасоваться и обсудить во всех подробностях туалеты друг друга. Официальный шляпник Её Величества Филипп Соммервиль каждый год делает для Елизаветы II несколько моделей на выбор. Расторопные букмекеры даже принимают ставки на то, в шляпе какого цвета появится в Lady’s Day английская королева.

В одежде джентльменов законы dress code гораздо более строги. И, может быть, как раз поэтому эксперты сходятся во мнении, что они всегда одеты лучше, чем дамы. Основатель сети магазинов Favourbrook Оливер Спенсер поясняет: «Это неизбежно. Ведь чем строже правила одежды, тем легче избежать ошибок».

Джентльменам выбирать особенно не из чего—только чёрный или серый фрак (называемый также mor-ning coat, или «визитка»), серые брюки в тонкую полоску, поплиновая сорочка с высоким воротником-стойкой (уголки воротника должны быть отогнуты, а манишка и манжеты жёстко накрахмалены), шёлковый однотонный галстук-пластрон, перчатки из лосиной кожи и цилиндр. Жилет на пяти пуговицах под «визитку» подбирается более светлого тона, классические цвета—пепельный или желтовато-коричневый.

Очевидно, в столь непривычной одежде чувствовать себя естественно удаётся далеко не каждому. Фрак требует своеобразной пластики движений—к примеру, чтобы правильно садиться, не сминая длинные фалды, нужен некоторый навык. Кроме того, у фрака есть ещё одно коварное свойство: он открывает живот, поэтому джентльмен с неидеальной фигурой будет смотреться в таком наряде не очень элегантно.

Фрак, воплощение утончённого аристократизма, имеет довольно сложный покрой, и только очень опытный мастер может «облить тканью фигуру клиента», как говорил еврей-портной в старом фильме. Ник Харт, портной ателье Spencer Hurt, где шьют «визитки», советует: «Идеальный фрак должен выглядеть респектабельно, романтично и безупречно. Нельзя, чтобы при взгляде на вас люди думали, будто вы взяли его напрокат». Впрочем, если если у вас нет планов посещать Аскот регулярно и воспользоваться услугами проката всё же придётся, стоит это делать только в тех местах, где фрак подгонят по фигуре. Скажем, аренда «визитки» с жилетом и брюками в престижном ателье Ede and Ravenscroft на Сэвил Роу в Лондоне будет стоить около 800 фунтов стерлингов, и портные за символическое время подгонят готовый костюм по вашему силуэту так, чтобы он сидел абсолютно безукоризненно.

В этом сезоне призовой фонд Royal Ascot впервые превысил три с половиной миллиона фунтов стерлингов—3 665 000 фунтов против 3 255 000 в 2005 году. Были увеличены индивидуальные призовые фонды 11 скачек: так, Golden Jubilee Stakes (приз «Золотого юбилея») подорожал на 100 000 и теперь составляет 350 000; к King’s Stand Stakes (приз «Королевского пьедестала») и King Edward (приз Короля Эдварда) были добавлены 60 000 и 70 000, так что отныне победители будут получать по 200 000.

КАК ИСТИННЫЙ ДЖЕНТЛЬМЕН

Максимум внимания, конечно, всегда будет уделяться шляпкам прекрасных дам, но и кавалеры должны выглядеть не менее безупречно

Цилиндр джентльмену в Аскоте так же необходим, как и шляпка даме. Именно цилиндр, а не котелок, как иногда ошибочно пишут в путеводителях толкователи традиций. Иначе можно попасть впросак. Когда однажды в конце ХIХ века лорд Харрис явился в Аскот в котелке, король Эдвард VIII бросил на него беглый взгляд и громко спросил: «Goin’ rattin’, ‘Arris?» («Собрался выводить крыс, Харрис?»). Чтобы уточнить, почему король заменил «racing» (скачки) на «ratting» (выводить крыс—от англ. «rat»—крыса), мы связались с Букингемским дворцом и выяснили вот что. В ХIХ веке от грызунов избавлялись с помощью специально обученных собак—терьеров или такс. Занимались этим люди далеко не аристократического происхождения. Среди них-то и было принято носить котелки. Конечно, в нынешние времена и котелки, и цилиндры стали скорее предметом истории костюма. Но Аскот—особый случай. Кстати, лучше, если цилиндр будет из чёрного шёлка—кажется, покойный сэр Харди Эймс говорил, что «серый цилиндр делает вас похожим на портье в провинциальном голландском отеле». А если вы чувствуете себя не слишком уверенно в цилиндре, просто держите его в руках.

«ПРИНЦЫ» КРОВИ

Из двухсот с лишним официально признанных пород лошадей в скачках Royal Ascot участвует только одна—резвейшая в мире чистокровная верховая

Само определение «thorouhbred», или «созданная в совершенстве», как скромно называют её англичане, предполагает не только безупречный экстерьер, хотя мало найдётся людей, которые могут равнодушно рассматривать английского скакуна. Многие породы имеют яркую внешность, но если арабская лошадь с её всегда немного преувеличенными изгибами понравится больше поклонникам барокко, а, скажем, пышного липпициана можно назвать ампирным, то английская чистокровка—это настоящая классика. Пропорции её безупречны, линии благородны и точны. Движения легки и стремительны настолько, что, кажется, она парит над дорожкой, касаясь грунта лишь для того, чтобы аккомпанировать своему полёту ритмическим «та-та-та». Об интеллекте этих лошадей ходят легенды, а характер можно оценить одним словом—аристократ.

Однако главное, что отличает чистокровку от «других»—это сердце. Жокеи говорят «у этой лошади много сердца», когда хотят отметить её волю к победе, неистребимое желание быть первой, способность выкладываться без остатка. Чистокровки созданы побеждать и не нуждаются в понукании—пройдя труднейшую дистанцию, они всегда просят ещё чуть-чуть галопа! Человеку на лошади требуется немалое хладнокровие, чтобы не уступить подопечному, ему приходится сдерживать своего партнёра, чтобы сохранить лошадиные силы на всю дистанцию. В этом и заключается мастерство жокея. Лошадь не знает, какую дистанцию она скачет, 1600 или 2400 м. Всаднику, изучившему возможности своего скакуна и соперников, приходится заранее рассчитывать темп движения, продумывая тактику скачки и держа на всякий случай в голове парочку таких жокейских хитростей и уловок, на которые способен лишь человек, и никогда—скакун.

Прародителями английской чистокровной породы стали три арабских жеребца, о каждом из которых британцы готовы говорить часами.

Во время осады венгерского города Буда, находившегося под властью турков, капитан Байерлей захватил у неприятеля великолепный трофей—молодого скакуна. Жеребец внёс имя нового хозяина в историю—под именем Байерлей Тёрк он стал первым из трёх родоначальников породы, который прибыл в Великобританию.

Вторым основателем был Дарлей Арабиан, рождённый в 1700-м и купленный Томасом Дарлеем за 300 фунтов стерлингов золотом в Алеппо (Сирия) в 1704 году. Из трёх восточных жеребцов Дарлей Арабиан оказал самое важное влияние на формирование английской чистокровной породы—он стал прапрадедом легендарного Эклипса.

История же третьего—Годольфина Арабиана—подобна легенде. По типу этот жеребец был похож больше на берберийскую лошадь, чем на арабскую, поэтому иногда его называют Годольфин Барб. А настоящее его имя—Шам. Он был подарен марокканским султаном королю Франции. В то время в моде были мощные рыцарские кони, поэтому изящный, словно фарфоровая статуэтка, «араб» не произвёл на монарха впечатления и был «сослан» на парижские улицы, в телегу водовоза. К счастью, его заметил лорд Годольфин. Будучи превосходным знатоком лошадей, он был поражён, увидев благородного скакуна в таком жалком положении, и тут же договорился о покупке. Шам поступил в завод, однако новый владелец не спешил получать от него потомство. Карьера блистательного производителя состоялась в результате недосмотра конюха, который плохо запер жеребца. Выбравшись из стойла, Шам вступил в схватку с заводским производителем Гобгоблином, который был чуть ли не вдвое тяжелее его! Пылкий темперамент, гибкость и стремительность восточной лошади помогли Шаму одолеть соперника. Причиной драки была красавица Роксана—лучшая кобыла лорда, у которой в результате родился известный Кэд, сын которого, Мэтчем, наряду с Эклипсом и Хэродом, оказался одним из родоначальников чистокровной породы. Интересно, что сказал бы тот самый король, узнав, что через несколько десятков лет его преемник предложит английскому аристократу за потомка Шама столько золота, сколько тот весит! И получит отказ!